Российские марки косметики: кому это нужно?

Зачем наши визажисты выпускают помады, мастера по педикюру — кремы для ног, а парикмахеры — шампуни? Есть ли в этом смысл, или только престиж? Сергей Наумов, Алина Попова и Алекс Контье честно ответили на наши вопросы.
Любимый парикмахер Юли и Яны З. (именно он виновен в превращении ее в пепельную блондинку) Алекс Контье запустил свою линию по уходу за волосами в 2014 году. Первыми средствами были шампунь, кондиционер, маска и сыворотка. Единственный мастер по педикюру, которому Яна вручает свои пятки — Алина Попова, — сделала свою косметику по уходу за ногами Veluar. Визажист Сергей Наумов, начинавший с того, что варил «беспок-помады» для всего высшего эшелона российского глянца, открыл в «Европейском» корнер.

И не то чтобы Контье, Наумов и Попова были первыми русскими бьюти-деятелями, которые ступили на эту тропу, но шампуни Kontier, кремы для ступней Veluar и помады Sergey Naumov относятся к той категории средств, которые а) продаются настолько хорошо, что можно говорить о коммерческом успехе; б) мы лично их оценили и продолжаем любить.

Поэтому именно они стали героями этого блиц-интервью с пятью одинаковыми — и не слишком удобными, как мы любим:) — вопросами.

Зачем вам все это? Только, пожалуйста, не рассказывайте нам старую, как мир, сказку о том, что «я не мог найти оттенок той самой красной помады», «не встречал шампуня, который бы мыл голову» и «мой кремик кремее всех прочих кремиков». Это мы уже слышали. Это неинтересно.

Алекс Контье: «Ну слушай, свой бренд — это круто. Я даже не буду скрывать: мне, в том числе, хотелось потешить свое самолюбие. А что в этом плохого? Кроме того, я — прагматик. У меня нет толстых спонсоров. Я должен думать о том, чем буду зарабатывать, когда состарюсь. Старый парикмахер, вынужденный красить своих постаревших клиентов, лишь бы прокормиться — перспектива так себе. Создатель своего бренда, даже в возрасте — всегда интересен, всегда звезда. Ну, если бренд хороший, конечно. Я не буду говорить, что не встречал достойных шампуней и масок, и поэтому создал свои. Но то, что, пускаясь в эту авантюру, я хотел сделать лучшие — правда».

Алина Попова: «Я работала на израильской марке Kart Pro Feet. Это принципиально другой подход к педикюру, когда огрубевшая кожа не спиливается и не срезается, а под действием кислоты размягчается, а потом мягко удаляется с помощью тыльной стороны скальпеля. Мне нравился эффект такого педикюра, я была тренером марки. Потом Kart ушел с нашего рынка. А мои клиенты привыкли к результату, и ни мне, ни им не хотелось возвращаться к обрезному или аппаратному педикюру. И я подумала — а почему бы не сделать свою марку, основанную на тех же принципах? Неправильно, я считаю, когда твой бизнес жизненно зависит от чего-то, чем ты не можешь управлять (в данном случае, я не могла заставить владельцев Kart остаться в России)».

Сергей Наумов: «Не то, чтобы я однажды сел и решил сделать бренд. Все произошло спонтанно: смешал оттенок помады для своей подруги и понял, что это здорово! Я могу оторваться в этом. Мне нравится, это кайф! В 2011 году в России не принято было делать собственную косметику, в модной прослойке я был первый точно. Sergey Naumov — первый бренд, который выглядит как люкс «от визажиста». Конечно я этим горжусь.

Из отечественных брендов есть еще Mosmake Власовой, но у нее нет декоративной косметики, только патчи. А Romanovamakeup появилась намного позже Sergey Naumov».

Вам, наверное, не раз приходилось слышать: «Почему ваша — наша — отечественная — косметика стоит такие адские деньги?! Кто будет столько платить за российский бренд?!»

Алекс Контье: «О-о-о, это мой любимый вопрос. А почему, если она отечественная, она должна стоить дешево? Откуда такая точка зрения вообще? Формулы я заказывал в Швейцарии. Производится вся марка в Европе. Дизайн делали итальянцы. За все это я плачу в евро. Партии у меня не такие, как у гигантов рынка. С Garnier не сравнить:) А затраты на производство (в пересчете на себестоимость одного флакончика) выше. Если вы не доверяете российскому бренду — ваше право, не покупайте его, и все. Но вообще интересно: почему во всем мире все поддерживают парикмахеров, которые рискуют выпустить свои средства — Oribe того же, или Кристофа Рoбена, — а у нас каждому, кто на это отважится, готовы вылить на голову ведро, причем явно не с краской?:)»

Алина Попова: «Нет, я с таким вопросом редко сталкиваюсь. В основном, мои клиенты говорят, что цены приемлемые. Хотя, конечно, смотря с чем сравнивать. Если, допустим, с Gehwol — то у меня выше. Маленькие объемы — это всегда дороже получается. Но, с другой стороны, у меня линейка очень компактная, я не стараюсь сделать 500 баночек и внушить, что вам необходимы минимум 456. Многие средства у меня многофункциональные. Вообще, по-моему, человеку не нужно сто кремов. Достаточно трех, которые работают. И, кстати, все формулы мне делали в Израиле, так что удовольствие это мне тоже встало в копеечку».

Сергей Наумов: «Sergey Naumov — не масс-маркет, это конкурент люксу. Мой корнер в «Л’Этуаль» окружают Clarins, Lancome и Clinique — чтобы быть на их уровне, я не могу позволить себе делать дешевые средства. Многих ингредиентов в России нет, поэтому мы привозим их из Англии и Америки. Мы стараемся выделиться, придумать интересные фишки. Например, новая матовая помада закрывается на магнитный замок, а бальзам для губ сделан так, чтобы коробочку было легко открыть, но чтобы она сама ни за то не открылась в сумке. Это все фишки, и они тоже стоят денег.

Цена не берется из воздуха. Наши средства — это огромные трудозатраты. В самом деле, не на кухне же я их делаю) У нас есть производство, подрядчики, рабочие. Эти цифры — не то, сколько я хочу заработать, а то, сколько на самом деле стоит продукт».

Убедите нас одним предложением, почему все-таки мы должны все бросить и побежать за вашими баночками? Учитывая безграничный выбор других прочих.

Алекс Контье: «Потому что, если надо действительно восстановить волосы, они работают. Я колорист. Я знаю, какими убитыми бывают волосы после некоторых горе-окрашиваний. Я знаю, что все марки упирают на то, что «после первого же применения ваши волосы трам-пам-пам». И я знаю, что да, может, и трам-пам-пам, но только благодаря адскому количеству диметиконов в составе. Которые сами по себе и не вредны, но вопрос — сколько их там, и что на самом деле работает. У меня в масках эффект происходит за счет аминокислот. Они «подлатывают» волосы, но не утяжеляют их».

Алина Попова: «Потому что у меня есть хиты, которых ни у кого нет. Ну вот, например, настойка для рук и для ногтей, она их реально склеивает. Там в составе, кроме масел, агар-агар — и ногти перестают слоиться. У многих после всех бесконечных шеллаков-гелей ногти становятся очень слабыми. Все, кто эту настойку попробовал, об этой проблеме забыли. Потом еще — все кремы у меня могут использоваться и для рук, и для ног. Это не так просто сделать, кожа на ступнях и ладонях очень разная. Но мы этого с тем же израильским химиком добились! Горжусь.

Ингредиенты у меня очень специальные. Вода, например — израильская в составе. Пробовали сделать с нашей — не то получается. И вот еще: ни в одном из средств у меня нет спирта! Совсем. И ни одно из них кожу не сушит. За это я вам ручаюсь. А вообще, мне никого особенно убеждать не приходится: и мастера, которые у меня закупают большие партии для работы, и частные клиенты — все довольны, и все приходят «за еще»».

Сергей Наумов: «Мои средства — это не столько даже ради денег. Я сам визажист, у меня есть много любимых средств. Но — не идеальных. Мне хочется взять и соединить в моем продукте все их лучшие качества. Например, сделать матовую помаду — чтобы она была красивого оттенка, с действительно матовым финишем, мягко наносилась и не сушила губы. Или сделать арт-средство — к примеру, накладные стрелки. Да, что-то похожее было у Dior, но не с такими расцветками, формами и не в постоянной продаже».

С чем у вас возникали самые большие сложности — неважно, практического или морального характера? Такие, о которых, знай вы заранее, сто раз подумали бы, стоит ли начинать?

Алекс Контье: «Создание правильного идеального красителя. Я задумал это — представь! — в июне 2015-го. И мы только-только подбираемся к цели. Сейчас сделали 25 идеальных оттенков. С идеальным соотношением пигментов. Но я даже в страшном сне не хочу вспоминать, чего это стоило. Каждый оттенок тестировали по 4 месяца. Кошмар. А еще была задачка для технологов — сделать шампуни и кондиционеры, которые бы работали вне зависимости от того, где вы ими пользуетесь. Ну, знаете, наверное — в разных странах и городах ваши волосы после мытья выглядят, чувствуют себя и укладываются по-разному. Потому что огромное значение имеет не только сам уход, но и качество воды. И вот мне надо было добиться, чтобы мои шампуни идеально мыли голову, даже если вы пользуетесь ими там, где из-под крана льется вся система Менделеева».

Алина Попова: «Мой главный челлендж был — сделать реально работающий крем для сухой потрескавшейся ступни. Мы формулу одну создавали полгода.

И потом тестировали год. Пробников и тестов было миллион. Я не преувеличиваю. Мне нужно было, чтобы это была не просто очередная банка. Мне нужно было, чтобы трещины заживали, чрезмерная сухость — уходила, но ступня при этом не «разбухала», как после печально известных носочков, от которых одни слезы. Но в итоге все получилось. И нет, даже если бы пришлось тестировать это средство пять лет, я все равно бы за него взялась. А еще такая сложность: некоторые VIP-салоны отказываются работать на моей косметике, потому что она «выглядит не премиально». «Наши клиенты такого не поймут». Господи, да мне несложно сделать все то же самое в супер-роскошных стеклянных банках. Но это скажется на цене. А эффект останется прежним ведь. Мои постоянные клиенты расстроятся. А мне бы не хотелось их расстраивать, совсем».

Сергей Наумов: «Очень задевают негативные комментарии. Я стараюсь делать универсальные средства, которые все поймут. Поэтому, когда вижу отрицательные отзывы одергиваю себя: «Не жди, что все видят средство так, как ты».У нас в стране нет производств, которые делают нужные компоненты. И в Россию сложно ввозить ингредиенты — приходится ждать 3-4 месяца, иногда полгода, даже если заказал всего несколько образцов».

Ну и наконец — чего от вас ждать-то? Где гарантия, что вы занялись этим всерьез и надолго? Ведь главная опасность романов с маленькими брендами вроде ваших — ты их только полюбил, а они р-раз — и исчезли. Не исчезнете?

Алекс Контье: «Как там было в еврейском анекдоте: «Абрам, как ваше здоровье?» — «Мойша, не дождетесь!»

Алина Попова: «У меня отлично идет эта марка. У меня куча задумок. И — зачем бросать, когда все хорошо? Когда все хорошо, надо развивать!»

Сергей Наумов: «Моя позиция: либо делать круто, либо не делать вообще. Сейчас наш корнер появился в «Л’Этуаль» — и Sergey Naumov первый бренд отечественного производства, который занимает место среди люксовых марок в этой сети. Но мы будем стремиться попасть и в ЦУМ, а дальше — в парижский Colette и лондонский Selfridges. Скоро выпустим еще несколько средств — каких именно, пока секрет)»

Что купить у Veluar, Alex Kontier, Sergey Naumov? Наш выбор

Яна З.:

• У Veluar — настойку для укрепления ногтей Tincture и увлажняющий крем для стоп Moisturizing Foot Cream (а вообще — тут можно найти все отзывы на средства Veluar).
• У Alex Kontier — шампунь и кондиционер из линии Daily, восстанавливающую сыворотку Luxe.Serum.

Юля:

• У Kontier — серию Daily и интенсивный уход De La Creme (он отлично сглаживает волосы).
• У Sergey Naumov — бальзамы для губ в баночках (особенно Mint Blue).

Маша:

• У Sergey Naumov — бальзамы в баночке — просто бесподобны!
• У Kontier шампунь «Регенерирующий очищающий крем-шампунь» из линейки Luxe.

Где купить:

• на официальном сайте средств по уходу за волосами Kontier и в салоне Алекса Kontier Paris Coiffure;
• на официальном сайте средств по уходу на ногами Veluar;
• на официальном сайте средств Sergey Naumov и в интернет-магазине «Л’Этуаль».